Пресс-центр ТАСС в Санкт-Петербурге об акции «Я не боюсь сказать»
Запись пресс-конференции, прошедшей 13 июля пресс-центре ТАСС в Санкт-Петербурге об акции «Я не боюсь сказать»
Ходырева Наталия, психолог, к.пс.н., психолог и основательница Кризисного центра: «Мы высказываем поддержку тем женщинам, тем мужчинам, которые нашли в себе мужество сказать о тех ситуациях, о том насилии, которое они перенесли. Мы в Кризисном Центре постоянно сталкиваемся с обращениями женщин по поводу гендерного насилия — это и сексуально насилие и приставание и очень много насилия со стороны партнеров, но эта акция чрезвычайно массовая и интенсивная. Это говорит о том, что качество жизни женщин и уровень их безопасности в обществе очень низкий, и это признак того, что мы должны над этим работать очень серьёзно, все вместе, системно и комплексно.
Для женщин которые обращаются к нам есть разнообразные программы — это, в первую очередь, психологическая поддержка, которая не стигматизирует женщин, не паталогизирует их, как мы можем увидеть в некоторых комментариях специалистов. Запомните этих специалистов и никогда к ним не обращайтесь. Когда вы перенесли какое-то дискриминационное событие, прежде всего вам нужна поддержка, а не интерпретация вашего поведения в виде «известных» теорий, которые не очень помогает пострадавшим мужчинам и женщинам. Важно, что это акция солидарности женщин, в первую очередь, — многие женщины поддержали своих подруг или даже незнакомых женщин. И есть мужчины, которые тоже поддержали или набрались мужества и рассказали о том, что они тоже перенесли насилие Мы видим, что мы находимся в культуре насилия, с которым нужно работать по двум направлениям — это системная социально-психологическая, юридическая и законодательная помощь и работа с общественным мнением, с той культурой, в которой мы оказались.
Что можно делать женщинам, помимо обращения в кризисные центры? Необходимо солидаризироваться, поддерживать друг друга, создавать группы самопомощи, самоподдержки. Из этих групп возникают очень серьёзные изменения, когда женщины требуют, чтобы их право на безопасность было реализовано, чтобы оно было защищено государством. Специалисты тоже должны обучаться тому, что при обращении нужно первым делом выяснять есть ли насилие в отношениях и затем уже выстраивать свои программы психологической помощи, иначе люди занимаются улучшением отношений там, где уже давно существует насилие. Безусловно очень важно, чтобы женщины создавали кризисные центры в тех местах, где их нет, где они к сожалению за последние 10 лет прекратили свою работу. Есть те женщины, которые не имеют доступа к фейсбуку или вообще к интернету, это огромное количество женщин, пожилых, например, женщин, которые находятся в различных психоневрологических институциях, женщины без определённого места жительства, — поэтому вас не должны удивлять эти масштабы, я бы сказала, что это лишь небольшая часть тех обращений, которые есть».
Валентина Фролова, адвокат: «Мне кажется, что акция которая сейчас проходит имеет беспрецедентные масштаб и силу, потому что она разрушает ореол молчания, который окружает проблему сексуального и партнерского насилия. И если до прошлого четверга говорить о сексуальном насилии было нельзя потому, что неприлично, то сейчас мы видим, что создается такое пространство где люди делятся своими историями или готовы хотя бы сказать, что такая история у них есть, но нет сил делиться прямо сейчас, и люди их поддерживают, и приглашают нас как общество к открытому диалогу, чтобы мы не боялись признать, что эта проблема есть и ее надо решать. Этот ореол молчания негативно действует, потому что он способствует созданию мифов и стереотипов вокруг проблемы сексуального насилия, которое не только мешает женщинам обращаться за помощью в ситуации насилия, но и так же влияет на эффективность с которой следственные органы расследуют преступления. Я говорю о таких стереотипах, как то, что изнасилования невозможны в браке или то, что есть женщины, которых в принципе нельзя изнасиловать, например, женщин вовлеченных в проституцию. Но люди с этими мифами живут. Что как будто существует определенное рациональное поведение в ситуации изнасилования, в то время когда реакции могут быть разными, а самой распространенной является состояние оцепенения, когда женщина не может сопротивляться. Это все приводит к тому, что даже расследуя уголовные дела, которые связаны с сексуальным насилием, мы склонны искать доказательства применения к женщине силы — разорванную одежду, следы физических повреждения. Со всем этим очень важно работать и первый шаг — это начать это публично обсуждать. Следующее, что я бы хотела отметить, это что ни в одной истории нет окончания «А потом я обратился в полицию». Во-первых, это очень стигматизированная тема, и чем выше статус женщины, тем сложнее ей обратиться в полицию потому, что сразу будет понижение этого статуса. И независимо от статуса, она не хочет, чтобы об этом узнали ее близкие, друзья, коллеги по работе и т.д. Другой вопрос, что огромное количество сексуального насилия происходит в ближайшем окружении женщины: отцы, родственники, друзья твои родителей, твои друзья, муж, партнер и так далее. И женщина знает, что если она обратится в правоохранительные органы, это вызовет проблемы у людей, которых она любит. Даже если она обращается, то нельзя сказать что это простая процедура. Обращение с заявлением не означает автоматического заведения уголовного дела. Поскольку в обществе нет обсуждения сексуального насилия, большинство пострадавших, как правило, не очень хорошо понимают, как себя вести в такой ситуации. Например, что нельзя смывать следы насилия или стирать одежду, в которой женщину изнасиловали, так как все это является доказательствами. Более того, между изнасилованием и обращением в полицию, чаще всего, проходит какое-то время, когда необходимо прийти в себя, но это все учитывает правоохранительными органами. На мой взгляд, разумным ответов государства и общества было бы создание центров, где женщины могла бы получить комплексную помощь у медицинского специалиста, психолога и юриста в ситуации насилия. В этом случае, мы не перекладываем на женщину обязанность искать специалиста и размышлять после изнасиловании о том, в какой район я должна теперь ехать чтобы искать этих людей. Очень важно, чтобы был один центр, тогда мы можем обеспечить необходимую подготовку, например о том, как создать безопасное пространство для того, чтобы пострадавшие могли рассказать, что с ними случилось. В условиях, когда таких центров нет, таким ресурсом могут стать кризисные центры, например Кризисный центр для женщин в Санкт-Петербурге или ряд организаций в Москве, где также можно получить юридическую помощь, так как важно знать, что необходимо говорить следователю, а что нет. Например, рассказать об опыте сексуального насилия все в деталях, а это очень сложно. Также важны законодательные изменения. Если большое количество европейских стран уже подключилось к реформе самой концепции изнасилования, то есть не через позицию применения силы или угрозы ее применить, а через позицию сексуальной и физической автономии женщин, поэтому современное понятие изнасилования сосредоточено на отсутствии согласия человека вступить в сексуальные отношения, чем на способы и меры, которые использует насильник для того, чтобы добиться вступления в половую связь. Конечно, это имеет большое влияние на расследование дел об изнасиловании.»
